Список пропавших в песках
Птицам брошены крошки
Буквально за пару минут
Пролистан старый альбом

Этой осенью парк
Необычно запущен
Нас остался фактический ноль
И мы знаем что будет потом

Трость стучит по камням
Путь лежит по аллее
Понимание птиц
Это дар на все времена

Задан вопрос
Но никто не даст нам ответа
Ни товарищ Буденый, ни Колчак
Ни та не другая страна.

Так кому мне петь?
О камнях в холодной воде.
У реки где мы потеряли себя

Кому мне петь
о камнях в холодной воде...

Время рока прошло
Камни стали трухою
Доживают свое
Герои стальных баррикад

Где-то там далеко
Различаю я Трою
И путь до нее
Через истинный ад

Если бы мог
отыскал бы я наших
О них пишут в сети
И прилагают фото могил

Так прости же меня
Я всего лишь философ
А тут нужен трубач
Старина Гавриил.

Песни Цоя снова звучат
Над лагерем дым
Над лагерем чад
Император поднялся
И все замолчат
Он сказал одними губами
Мы вернемся назад
И тысяча глоток за ним
Назад в Царьград

Иконы рока на стенах весят
В квартире бардак
По сути батрак
Но когда позовут
Он услышит что нужно
Вернутся назад
И смело пойдет
Назад в Царьград.

Волки ночами не спят
Вороны кричат
Вороны хотят
Выклевать наши глаза
Не так-то легка
Как казалось дорога назад
Назад в Царьград.

Человек без лица, билеты на поезд
Новая маска для изысканной роли
Она попала ему в самое сердце...
В самое сердце вонзилась до боли...

Ты хитер как китаец и силен изрядно
Ты был трубачом в партизанском отряде
Прошел мимо, пронесло и ладно
Юный старик в белоснежном наряде

Тебе известно немало секретов
Торговля родиной, терпка как осень
Посмотри мне в глаза и скажи прямо
Играл ли ты в финал фентези восемь?

Кружатся птицы, кружатся быстро
Битвы за небо, схватки за крошки
Люди в погонах, люди в фуражках
Босоногие дети, бродячие кошки

Помнишь, как было там в Спарте?
Да и теперь нам этим тычут в рожу
Сидя с ногами на старенькой парте
Ты себе  узорами пачкаешь кожу

Но зачем этот сбор, мигом погибших?
Ради единственного вопроса...
Играл ли ты в Финал фентези восемь?
Играл ли ты в Финал фентези восемь?

Командор поднялся на борт.
Отдали швартовые.
Мы стоим на причале, пишем друг другу:командора не стало.
Солнце играет на гранях кристалла или кристалл играет тысячью солнц?
Нас осталось так мало, кто знает как зовут мальчика со шпагой.
Видел сегодня детей: они все несут цветы шагая по берегу канала.
Ему?
Возможно.
Точность есть только в одном: командора не стало.

Бар, Рио де Жанейро
Ты барабанишь по столу мотив
Прилив лижет ноги города
Который сидит на берегу океана
Ты вынимаешь гривенник из кармана
Хочешь уходить и вдруг
Вы встречаетесь глазами…
Его пальцы: тот же мотив!
И можно держать себя руками
А можно одними губами
Прошептать вместе:”За римский народ и сенат”.

Москва, ты идешь по Мясницкой
Улицы прямы, но для тебя петли
Вряд ли  увидишь рассвет
Где-то у общественных бань
Берешь коробку римской пехоты
Это “звезда”, ты снова идешь
Поворот, поворот и все не туда
И вдруг оно: блеснуло по глазам
Солнце латиума!
Плачешь…
Не веря лицам, не веря словам.
И тебя спросили: зачем ты здесь?
А ты в ответ: “За римский сенат и народ”

Мы теряем свое время. Всегда, постоянно.
Убиваем его, кто сковородкой, кто геймпадом.
Есть ребята с надеждой на рай, есть договоры с адом.
С подписями, скрепленные печатями.
Обмытые виски, обмызганные объятьями.
А в это время, время убегает.
Даже не надо растопыривать пальцами,
а мы как сотрудники фсин на допросе.
КАК ОНО СБЕЖАЛО!
И следователь тянет руку к папиросе.
А мы в ответ, его было мало!
Смогло, просто просочилось, мы не при чем, явно у него были сообщники!
Было, а теперь не стало.
И что?
Ходишь из угла в угол, думаешь что скажешь родне по ту сторону Леты.
Захлебнулся блевотой как Летов.
Или перепробовал все суши-сеты,
а последний, он такой был с горчинкой.
Умер тупо, подавился оскорбинкой.
А так оглянешься на жизнь и что можешь сказать в итоге?
Потерял время, терял его в Тикси и в Кривом Роге, терял лежа , сидя и на бегу.
Кушая мясное рагу или запеканку.
Вроде всю жизнь писал, а по итогу сдаешь пустую болванку.

Кому Самайн, кому яблочный спас
Перевернутый крест на лбу
Девочка Дарья не видит огня
И нервно кусает губу

В Хабаровске люди опять вопят
Им сложно сомкнуть свой рот
Японцы готовят ночной десант
А командор совсем не тот.

Кому йольн, кому новый год
Живым дано умереть
Четки монаха, как секундомер
Брошенный с неба на твердь

В Минске синеют в ночи тылы
И кто-то видимо “крот”
Поляки готовят ударный отряд
А командор-то вовсе не тот.

Кому певомай, кому день всех ведьм
Смерть ходит среди древних гор
В интернете пишут про большую войну
И пишут что знают лор

В Карабахе частенько метко свистят
И каждый копает свой дзот
Турки готовят великий джихад
А командо-то совсем не тот.

Пустые глаза ноября - его водоемы
Игры на гранях зимы - немного опасны
Мертвенно- желтый заполнил поля и уклоны
Уклончиво нам намекая - скоро схватится лед.

Ворох счетов и печка буржуйка - будет огонь
Его королева имеет на лике румяней
Он бы запел, но сегодня охрип - его конь
Скажет вместо него - скоро схватится лед.

Шарики снега повисли на нитях - лето
Так быстро прошло, если подумать
Так мало мы сделали - это
Просто факт как он есть - скоро схватиться лед.

Сердце мое такое же как у этого японца.
У него стучит и у меня бьется.
Я узнал главное: у каждого свой берег, а на своем берегу свои люди.

Как сейчас помню: взял ее и книгу.
На старте продаж.
Мог еды купить и много.
Или винтаж.
Пластику там или пять.
Битлы, Моррсисон, и слушать опять и опять.
По кругу.
Косяк протягивая другу
сидя на полу.

А вместо этого лямки поправил и пошел.
Тащить груз от точки к точки.
Морду чистить муллу.
Между делом.
И так два месяца.
К весне оброс и прошел.
Встряхнул телом.
Вышел из дома.
И что вынес?

Сердце мое такое же как у этого японца.
У него стучит и у меня бьется.
Я узнал главное: у каждого свой берег, а на своем берегу свои люди.

У нее тонкие пальцы, так Бутусов пел
Ее придумали в дни длинных дождей
Он был собран из обрывков газет
Из стрелянных гильз и черных плащей.

Она держала герань на окне
И носила иглу в волосах
Его знали по черным делам
И он часто спал в сапогах

И это первый завет Ильича:
Если есть блюзмен, значит есть трансвестит
Где были траншеи, там вырастет бор
И если есть деньги, то он не свистит
А если их нет, то стреляет в упор.

Она ценила тонкий шелк
И читала Пруста как роман
Он бил всегда с двух рук
Не замечая душевных ран

И это второй завет Ильича:
Если тебя ценят при любом дворе
Значит твоя супруга: змея.
Если ты держишь стихи в столе
Значит я это вовсе не я
Если  шапка сгорит на воре
То парады ведут к войне
Если играет флейта земли
Флейта неба в другой стороне

Она ходила на Агату Кристи
И ценила их колорит
Он путал реальность и сон
И не верил что все еще спит

Он служил убийцей при его дворе
Она просто сажала цветы
Я писал это очень давно.
И слова мои были просты

Стоило выбрать прозу
Или искать спасенье в горах
Но энергетики и магнитный фон
Заставили сделать это в стихах

И это последний завет Ильича:
Если есть отмычки, то есть револьвер.
Пули мажь ядом змеи.
Я смотрел два капитана два.
И видел богиню Кали
Ее рука заносила меч
И все знают что скоро умрут
Опий и смерть это только слова
И нигде никого не ждут.

Отредактировано Джек Картер (2020-12-21 13:46:36)

Здравствуй, Брасид, ты тень среди теней
О тебе не писал Плутарх. о тебе не писал Дюма
Мы идем среди спиленных сосен
Скоро кончиться лес. Уже видно дома.

Триста сакральных жертв
Рука сыплет зерно на жернова
Триста зерен до одного
Фермопилы, Амфиполь и Донбас
И разве кто-то из вас
Думал, почему вас триста всего

Скажи, мне Брасид, почему ты?
Первым прыгнул в прибой.
С корабля. И никто не пошел за тобой.
Потом тебя поднимали на борт.
Афинские пули жалили руки гребцов.
Твой щит сползает с руки, ты не помнишь себя
Но отчетливо помнишь глаза суровых отцов.

Амфиполь.
Мне больно представить, как ты им говоришь.
Кто не трус, тот пусть идет за мной.
Там, за этой стеной.
Ждет нас Клеон.
Халкидяне  смотрят и подались назад.
Ты этому рад.
Еще до рассвета боги будут биться рядом с тобой.

В самом сердце клубка.
Из перекошенных лиц, шашек, усов и щитов.
Ты, как фонарь.
Смерть, хоть и слепа, но ползет на тепло
Шлем неплотно сидит. Отлегло.
Кто-то принял копье. Я не могу понять кто.
Четкость пропала. Установлен трофей.
Тебя несут на щитах. Она так хотела тебя и нашла.
И эти щиты ваше ложе.
Халкидяне кричат что ты герой.
И боги были с тобой.

Прощай, мой Брасид.
Недосказано много, я так и не спросил.
Ждала ли тебя в Спарте девица.
И зачем ты словно птица
Которая ищет небес искал объятий слепой
Когда пели пеон.

Прощай, мой Брасид.
Ты тень среди теней.
Мы вышли к домам.
И стало заметно светлей.

Спать на животе
Воду литрами пить
Никий осторожней других
Все эти "быть или не быть"
"Перейти Рубикон"
"Голову ставить на кон"
И клятвы давать богам
Все это не для него
И это известно нам ведь так писал Фукидид.

Афина явилась во сне
И улыбалась ему
Как тонки и остры ее зубы
Откусит она кусок?
Он досмотреть не смог
Сирены истошно вопят, гоплиты хватают щиты
Этруски уже на броне
И один из них дует в  рог
И это известно нам ведь так писал Фукидид

Никий  всегда проверял посты
И вот пора отступать
Афиняне не ставят кресты
Бросая своих мертвецов
Все покатилось к чертям
Его бросили из-за ран
Лучшего из борцов
Любовников, слуг и рабов
Бросали, чтобы бежать
И это известно нам, ведь так писал Фукидид.

Никий колону ведет
Почки болят, ночь все светлей
Там над холмом огонь сигнальных ракет
Пули стучат по броне
Там впереди дзот и цепь из ежей
Семь штыковых и в землю штыки
Утро. Здесь, у этой реки
Погибла слава Афин и это известно нам, ведь так писал Фукидид

Отредактировано Джек Картер (2021-01-15 13:32:29)