Самсон Гераклыч

Хулио

Кавалер

Начнем со скептика, про секптика легко писать - поскольку Скептик это типа Я. Ага, как прям сок. Обстановка прокуренного недомузыкального бара, осторожные зрители, хмельные напитки в кружках. Скептик и Самсон Гераклыч сидят боком к чему-то, что можно назвать сценой. Скептик не молод и не брит по сути. Самсон Гераклыч по показаниям, ну или по желанию. Хотя по сути только по последнего из качеств. Он-то все еще задорен. Хотя и не смеется так же как раньше. Самсон не покинул ВИК "Урюпинская Варварская Дубина", он уже почти возглавил его, если бы сердечник Хулио все-таки оказался сердечником, а не казематным принцем уклонистом, который ныне плечики расправил и лысину оголил. Ну для своих свои проблемы. А как мы знаем чтобы быть хозяином в дубине надо быть крепкой рукой. Ну вы поняли. Так вот говорит значит Самосн Гераклыч:

- Я вот детей люблю, думаю их обучать, воспитывать из них войнов, оттачивать их

Раньше вот среди личностей было выпивать модно, очень коротко были в моде те, кто марки бомбил или шлейф в вену заключал. Вроде кончилось. Теперь мода на учителей пошла. Тренинги, сенсеи, просветители. Кто там в Греции, кто с гор слез, кто спустился, у кого колонка в Желтой Реке, у кого на Тубе. Ну и все любят детей. К сожалению по разному. Но мы о светлом опять же

- Я вот детей люблю, думаю их обучать

заговорил танцор диско №1

- А я вот уже детей обучаю и тоже люблю

вторил ему танцор диско №2.

Это уже вам не подвал с музыкой. Дело теперь разворачивается на вершине холма. Игрок старой школы Л., танцоры диско, Шизлонг, Скептик, Бессловестный друг шизлонга изображают из себя беженцев из винного магазина, где продают только странные накладные бороды и пластмассовые шапки с полями. На них кроме описанного, невообразимые отрезы ткани, широкие пояса, доспехи и их имитаторы, костюмы и их имитаторы. Вообще сколько на себя надо теперь надеть, что по лесу в виде гнома пробежать и трудно представить. Страшные такие мужики вообщем. Мужики с ужасом. Л. чешет резиновым топором округлую морду и близоруко вглядывается в приближающуюся к ним по тропинке группу подростков лет по 14-17 и идущего в их окружении великого и величественного эльфа. Блестящие глаза, улыбки, смеются, по кличкам обращаются друг к другу, девочка какая-то поет не дурно. Л. смачно харкул, слюна затерялась в накладной бороде, висящей на пузе:

Я тоже детей люблю. Скептик ты со мной - зарубашим тетку, остальную фигачте мелочевку! Чтоб никто не ушел!

И по слабо уловимым ноткам в голосе, становиться ясно, что Л. почувствовал приближение очень сладкого ролевого момента

А отчего же друзья-читатели, отчего же не чувствует сладкоголосая детвора опасности? Отчего теперь заковырять эльфов лесных всяким пухлым мордам стало заметно проще? Отчего предводитель славного, юного и проворного воинства, числом превышающего команду поехавшей на пузо бороды, не чует запах ролевого момента. И не смушает его, ясно окого, высокого, при дорогущем полуторном мече в хорошем наборе, эльфийского воителя Сифилиндила, происходящая ситуация. Не чует он запаха сапогов Л., которые он три дня не сымал, а от такого запаха точно веет неладным. А оттого, что славного героя Сифилиндила, зовут Валентиной Михаиловной. Между прочим кандидат философских наук, эта Валентина Михайловна. От того и не чувствует она, что не далее, чем 45 минут назад, отара более проворных мужичков в мешках прижала одутлую банду бородачей к прудику. Ну и там, у прудика, Борода присягнула Мешковине.

Проблемы Л. заключались в том, что загубленная на дороге команда была траурным собранием кочующих отбросов. Ну не в том, конечно, смысле что это были какие-то маргиналы. Хотя это с какой стороны смотреть. Это собрание сложилось по поводу их не участия в главной текущей концепции любой игры, а именно продвижении Катка. В данном случае светлоностной и лучезарного Катка. Ну вот их и отбросило. В своем стойбище они уже пообщались с кем могли, сбились в кучу и двинулись общаться дальше. Ежеминутно трепеща от мысли, что сейчас-то их и прихвати за филей отряд каких-нибудь слуг антагониста. Ну так оно и получилось. Так вот к проблемам. Сложность заключалась в том, что отряд Бородачей, которые также двигались по чаше в поисках интереса, успел попасть под Каток, но не свелоностный и лучезарный, а злобоностный и темнючий. Ну и на фоне численного перевеса темнючих личностей заодетных в мешковину, было принято очень резкое решение притемнить свое накладное бородачество. Если оценивать ситуации по времени, то это был тот момент когда "Винни собирает друзей". То есть платки поставлены, быт налажен, первые дозы лестной романтики за кустами сброшены, что-то со вкусом съедено, стартовые возлияния проведены. Было и общение какое-то. Сняты брезентовые курки и напялены хламиды. Начали странно говорить ну или натужно молчать. И началась создаваться Концепция. Концепция пока всего одна - серое и могучие большинство собирается в толпу со средней организацией. Которая начинает продвигаться по лесному массиву с немым вопросом о принадлежности встречных толп. По одной части ограниченно фантазией мира бродит условно злая толпа, или темный Каток, по другой части мира ходит условно добрая толпа или светлый Каток. Они-то и собирают друзей, иногда задевая друг друга ржавыми клыками и пробуя на прочность крепость духа, объемы выпитого и гуманность оружия оппонентов.

Так вот, далекое будущее, слабо освещенное оконным светом помещение. Видавший виды Самсон Гераклыч возложив свою нижнюю внешность на край стола попивает что-то утреннее и терпкое, облачившись в затертый халат. Личность его поглощена этим процессом утреннего пития, чело омрачнено возрастом, старым шрамом и копной седин (ну шрамом не тем, что от сабель и шпагов разных, те у него все зажили, а тем, что был приобретен им еще в недетском заплыве в детском лагере, вот тот отчего провился ). Происходит это все на фоне каких-то коллективных фото в траурных рамках на стенах, вычурно стерильной кухни и обтекающего по всему эфиру от вещательного ящика излишне бодрому голосу утренних программ:
Передают интервью
женский голос
И так сейчас вы выступает одним из главных исторических экспертов к ряду лент с заметным бюджетом, но ведь такие высоты не даются сразу, особенно учитывая ваши зарубежные корни
Отвечает собеседник, голос немного сиплый и приглушенный
Елена, вы, конечно, имеете в виду мое бурное прошлое. В те времена когда я был игроком и увлечен игрой больше, чем пониманием игры, много увлекался ручным трудом. Все это было в то замечательное Когда. Этими руками, Елена, я сделал не мало! Смотрите этот перстень...
репортер Елена:
О, очень много историй ходило о тех вещах, который вы делали, например эта история про тех шапочки, которые вы шили, расскажите о...
Собеседник прерывает репортера
Нет, нет, Елена, об этом мы не будет сейчас говорить, мы, я, люди, шапочки - все это не важно сейчас. (и с небольшой паузой) Мне не отделаться от своего прошло пока жив хотя бы кто-то из этих людей

Самсон Гераклыч косит глазом на телевизор, салютует экрану и делает ощутимый глоток "утреннего и терпкого", морщиться и шумно выдыхает
Выкуси ублюдок