Планы Сатаны
Степан Андреевич приблизился уже к  сердцу болотному, там где плясали страшные тени. Это черти сгрудились полукругом у мертвого огня. Все из них были чумазые, хмурые. В целом как и положено чертям. Огонь не грел их плоти, свет того огня не врачевал и не развлекал их души, поскольку не требовала их плоть более тепла, а души и не сыскать в них сподволь. Степан Андреевич был бес третей строки, с минусовкой за вольные высказывания, но не смотря на свое ущербное положение, возвышался на голову над чертями, кикиморами и тем более мерзостью болотной вроде водяных. Так что черти добирались к точке перемещения с проблемами и приключениями, а он лишь с недовольством от необходимости созерцать ужимки всякой калужской нечисти, которая в впотьмах да впопыхах не разглядела сути его безвременно усопшей под колесами скоростного поезда Тула-Москва, а угадывала в нем заплутавшего грибника или душегуба возвращающегося с дельца по спешному упокоению жертвы:
-Прошу простить, гражданин начальник, обоз-з-зналися мы мальца с супругой
И пара встревоженных героев труда от болотного царства удалялись во тьму.         
Оглядывая мертвый огонь, он не торопился вступить в его свет, ведь это значило начало перемещения и старт затей их бесовских. Третья командировка между прочим, это уже ни какие-нибудь шутки. Начальство ждет результатов, начальство сучит хвостом и бьет копытом по полу совершенно не фигурально. И что ж здесь? За крымскую кампанию понижен со второй строки до третей с припиской. За русско-японскую агрессию лишился приписки с выговором (еще легко отделался!). Потом смел изобразить замечание фекальному демону в коридорах и получил себе в товарищи минусовку. Вот и чистоплюй. Так скоро снова он угодил в котел. На долгих 50 лет. А в котле любое время совершено не приятно подмосковной закалке, да и вообще любой. На то это и котел.
Извлекли его с того котла не просто так. Пекло, в лице своего надзирателя - сатаны, решило нанести удар. Ударов пекло этих наносило, конечно, массу, но толку за истекшую вечность не сыскало, а поскольку впереди было опять же вечность. Было чем заняться. Это кольцо несколько раздражало. Бесконечность мироизмерений сплеталась в жгуты того кольца и ежели в каком жгуте души праведные иссякали, то истончался он, рвалась ткань сущего и слабеть должно было кольцо. Но было это только дважды, да и то в те времена человеческие, когда праведника сложно было от обезьяны отличить. А на серьезный полях бесовщина терпела крах. Хотя им с огненным мечом не мешал никто, ясноокий там или белокрылый. Не было их. Сама странность в том состояла (ну для Степана Андреевича точно), что сатана был вполне себе материальный такой старый чёрт. Его Степан Андреевич даже дважды видел на презентациях для ранговых бесов. А вот протагониста вроде и не было. Только когда оборачивался ты бесноватым, вселившись в чёрта, всегда чувствовал ты за собой взгляд Его с укором в адрес твоей усопшей души.
А если возвратиться к кольцу, то в нем нашлось узкое место. Долго искали лучшие бесы и нашли. Был этап временной, где один жгут многие держал. А если тот жгут порвать, то и конец всему кольцу. Сатана как известный игрок в масть, вероятностей не любил, поэтому зашел со всей колоды. Вся чертова прогнившая преисподняя была поднята по одному сигналу. И полетели от врат адовых зеленые мертвые огни во весь сущий мир, созывать чертей и прочую нечисть, чтоб вселить в них слуг сатаны - души пропащие, бесов. Других же, кто во плоти мог являться, сразу отправляли по адресу, пока ясно не было точно, пристреливались между 1915 и 1920. Там разберутся поганцы. План сатаны был чертовски прост - если в живых никого не останется средь людей, то и праведников не будет.